У буровиков Югры был свой кодекс чести
Вспоминаем, как наш регион шел к добыче 13-миллиардной тонны нефти
2025 год богат на юбилейные события. Так, 24 января вошло в историю нефтегазового комплекса Югры и России очередным нефтяным рубежом – с начала промышленной эксплуатации месторождений Западной Сибири из недр извлечено 13 миллиардов тонн углеводородов.
Напомним, что достижение очередной нефтяной вехи отметили торжественно. В Ханты-Мансийске прошла торжественная церемония наполнения памятной бочки нефтью с месторождений Югры. Свой вклад внесли представители всех нефтедобывающих предприятий региона.
В год 65-летия Шаимской нефти, в год 60-летия со дня открытия Самотлорского месторождения мы с вами встречаем очень важное событие - мы достигли рубежа добычи 13-миллиардной тонны нефти в Югре. Это целая эпохальная страница в летописи всей нефтегазовой отрасли Югры и нашей страны, которую писали целые поколения геологов, буровиков, нефтяников - всех, кто имеет отношение к этой замечательной благородной профессии, - сказал губернатор Югры Руслан Кухарук.
Долгий и сложный путь был к этой цифре. Вспомним?
Нефтяная летопись
21 июня 1960 года скважина № 6, пробуренная бригадой Семена Урусова около села Шаим дала первую Тюменскую нефть. Наш округ начал отсчет своей нефтяной летописи.
21 марта 1961 года в Мегионе скважина № 1 дала фонтан нефти.
А в октябре 1961 года «прогремел» Усть-Балык. Начальник Сургутской экспедиции Фарман Салманов, как он сам рассказывал, отправил начальству радиограмму: «Скважина лупит по всем правилам», а Никите Хрущеву – телеграмму с таким текстом: «Я нашел нефть. Вот так! Салманов».
Одновременно на карте стали появляться открытые коллективом экспедиции месторождения: Правдинское, Салымское, Верхне-Салымское, Ай-Яунское, Урненское…
22 июня 1965 года на Р-1 Самотлора получен фонтан безводной нефти суточным дебитом более тысячи кубометров. С началом поиска границы месторождения постепенно раздвигались. Тридцать километров с запада на восток и пятьдесят километров с юга на север – такого гигантского месторождения геологи еще не видели. Самотлор во многом определил вектор развития СССР. Это месторождение стало испытательной площадкой нефтедобывающей отрасли.
«До армии я работал на железной дороге, мы строили мосты. После устроился буровым мастером в Пермской области. Когда Норкин пробурил первую скважину в Югре, сказал: тут такая нефть, такие перспективы! А я только с армии пришел, семью создал, детей надо кормить, оклад бурового мастера был 90 рублей. Семью оставил, приехал сюда в 1969 году, первая зарплата – я обалдел – 580 рублей! Тогда 250 рублей стоил мотоцикл «Ева». Я быстрее семью перевез на пароходе в Нижневартовск. Жена завыла: да тут даже школы нету! Где детишки учиться будут? Я говорю: все будет! И построили красивый город. У нас на месторождении работа кипела. Родина требовала быстрее бурить, больше скважин, больше нефти! Всякое было: и взлеты, и падения, и в передовиках ходили, и аварии были. Если вернуть время назад – я бы обязательно все равно пошел на буровую. Нефти в Югре много, хватит и нашим правнукам», - вспоминает Федор Метрусенко, ветеран Самотлорского месторождения, буровой мастер, ставший прототипом образа для монумента «Покорителям Самотлора» в Нижневартовске.
Метр за метром
Многие месторождения Югры стали настоящей площадкой для разработки новых технологий.
Так, площадь Самотлорского месторождения достигает почти 1 500 квадратных километров. Чтобы вы понимали размах, достаточно сказать, что на его территории вполне могла бы разместиться Северная Пальмира с предместьями. Ну, или несколько карликовых европейских государств. Например, альпийский Лихтенштейн (всего 160 квадратных километров) уложился бы на площади Самотлора десять раз. А теперь представьте, сколько усилий, труда и нервов потребовалось, чтобы создать в первые годы освоения хоть какую- то инфраструктуру. Те, кто на Севере живет давно, хорошо помнят, что без болотников, на худой конец – без резиновых сапог, весной и осенью на улицу лучше было не выходить.
Капитальную дорогу вокруг озера Самотлор строили более трех лет. Строители отсыпали свыше 3,5 миллионов кубометров грунта, уложили для покрытия полотна около 4 тысяч бетонных плит. И только 23 ноября 1973 года, если заглянуть в старые подшивки «Ленинского знамени», последний самосвал высыпал грунт и наконец были положены последние четыре плиты. Кольцо протяженностью 66 километров, опоясывающее озеро Самотлор, замкнулось.
Кодекс чести
Середина 80-х стала легендарным временем для буровиков. На Самотлоре собрались настоящие профессионалы, обладавшие ценнейшим опытом бурения в условиях многолетней мерзлоты, бездорожья и суровой сибирской зимы. Они были способны на рекорды, каких не знала мировая практика. Буровой мастер Геннадий Левин не нуждается в особом представлении, но пик его славы пришелся на десятую пятилетку (1976–1981 годы). Бригада Левина девять раз добивалась максимального в стране результата по годовой проходке. В течение 1980 года она пробурила 101 136 метров. Будь это одна сверхглубокая скважина, то дошла бы почти до середины литосферы, объединяющей земную кору и верхнюю часть мантии.
Лучших буровых мастеров, чем на Самотлоре, страна не знала. Их имена не сходили с передовиц центральных газет. Открываем «Комсомольскую правду», датированную 4 марта 1973 года. В ней заметка о том, что управлением буровых работ № 1 учреждена стипендия лучшим студентам-нижневартовцам – имени знаменитого на всю страну Степана Повха.
Сейчас мало кто знает и о том, что у буровиков был свой кодекс чести, о котором, к слову, в то время рассказывала и наша газета. Одна из главных заповедей буровиков – думать, как сделать лучше, выполнять работу не механически, а творчески.
Двигатель прогресса того времени – социалистические соревнования. Когда объявлялись итоги, рабочие атаковали буровой комитет, отдел научной организации труда и управления производством, добиваясь истины. Сегодня у нефтяников – система непрерывных улучшений и различные научно-технические конференции, а в годы освоения месторождений существовало свыше 20 форм и положений социалистического соревнования.
Ранее мы делились историями учителей, ушедших на фронт.
