Как клей человеку жизнь спас

Дежурства в центральной районной больнице поселка Излучинск Нижневартовского района всегда были волнительными для меня. Особенностью их было то, что, независимо от специальности, дежурить любому врачу приходилось в одиночестве по всей больнице и приемному отделению в том числе. Меня всегда тревожила такая мысль: а что, если привезут больного не моего профиля в тяжелом состоянии и я не смогу понять, что с ним? Или пойму, в чем дело, но не смогу быстро сориентироваться, какую помощь оказать. Ведь на практике, порой, все выглядит не так, как пишут в учебниках. Излучинская больница была первым моим местом работы после окончания ординатуры, и это добавляло дополнительную порцию волнений и сомнений.
И вот одно из моих первых дежурств. Начало сентября 2012 года. День был относительно спокойным. Я совершила вечерний обход, убедилась, что состояние пациентов стабильное, внесла необходимые коррективы в листы назначений и села в ординаторской писать дневники и вклеивать их в истории болезни.
В какой-то момент у меня закончился клей, не найдя запасного, я пошла в приемное отделение, чтобы позаимствовать его у медсестры. Лестница в начале коридора. «Приемник» в самом конце его. Вижу издалека, как туда входит медсестра в обнимку с неким мужчиной. Со спины это выглядело как встреча старых знакомых. Меня ничего не насторожило, работников скорой помощи там не было, мобильный мой молчал. И я спокойно дошла до кабинета. Но, шагнув за его порог, увидела, что мужчина уже лежит на кушетке. На первый взгляд, он выглядел как после длительного злоупотребления алкоголем. Лицо отекшее, какое-то багровое, и он ни слова не говорит, только произносит непонятные звуки и хрипы.
- Что случилось? – обращаюсь к медсестре.
- Его кто-то укусил в шею, - ответила она.
- Адреналин! Кубик! Подкожно! - выпалила я.
Через считанные секунды инъекция была выполнена. Еще через полминуты пациенту стало легче дышать, он начал отвечать на вопросы.
- Как зовут? – спросила я мужчину.
- Роман, - прохрипел он и с пронзительным страхом в голосе добавил: - Рано мне! Я ведь не женат еще! У меня и детей нет! Мне только двадцать четыре года.
Выглядел он в тот момент минимум лет на сорок пять. В это время ему уже внутривенно капельно вводился лекарственный раствор, мы с медсестрой сидели рядом и непрестанно наблюдали за его состоянием.
- Ты что, умирать собрался, Роман? Не спеши. Вон, у нас доктор еще не замужем. Вы даже почти ровесники. Женим мы тебя, не переживай, - подбадривала его медсестра.
Около полутора часов с «шутками да прибаутками» мы не отводили глаз от Романа, контролировали его давление и пульс, понимая, что симптоматика может снова нарасти. Выяснилось, что он находился на работе, когда его укусило какое-то насекомое в шею. Он и укуса-то не почувствовал, просто шея начала опухать, и Роман успел крикнуть об этом напарнику. А затем ему стремительно становилось хуже, напарник на рабочей машине за пять минут довез его до больницы, передал медсестре, сказав, что парня кто-то укусил, и вернулся на работу.
Когда мы убедились, что здоровью Романа ничто не угрожает, госпитализировали его в терапевтическое отделение. Я попросила постовую медсестру принести ему ужин. И ушла дописывать истории болезни. Позже я зашла к нему в палату. Роман уже спал. На столе стояла чистая посуда. Я подумала, если ему хватило сил не только поесть, но и вымыть за собой посуду, значит, чувствует он себя лучше, и будить не стала. В ту ночь больше никто не поступал, и мне удалось даже несколько часов поспать. Лечащим врачом у героя этого рассказа, как у любого перенесшего анафилактический шок, утром стал терапевт. А меня следующий новый день увлек своими событиями.
В какой-то из дней, когда я уже собиралась уходить с работы домой, в ординаторскую зашел красивый молодой человек, совершенно незнакомый, и с улыбкой заявил:
- Зоя Кайдаровна, я вас два дня уже по больнице ищу!
- А зачем вы меня ищете? - осторожно уточнила я.
- Ну как зачем! Вспомните, я Роман. Пришел поблагодарить вас. Я ведь уже умирал тогда. Вглядываясь в его лицо, я не находила в нем ничего общего с больным, виденным мной два дня тому назад. Вот так обезображено оно было отеком в момент поступления, что мне просто пришлось поверить в то, что это один и тот же человек.
Много времени прошло с той поры, и мне больше не доводилось оказывать помощь при анафилактическом шоке. Надеюсь, что никогда и не придется. Это крайне редкое явление в практике невролога. И до той ситуации, если бы меня в спокойной обстановке спросили, какие симптомы и что нужно делать при анафилактическом шоке, я бы задумалась, стала бы искать ответ в литературе, сомневалась бы в том, что все это знаю. Но год работы в Излучинске оказался полон экстренных ситуаций, когда не было времени размышлять и не с кем советоваться, поскольку на дежурстве ты единственный врач на всю больницу. И всегда в такие чрезвычайные моменты откуда-то мгновенно всплывали необходимые знания и даже точные дозировки, никогда ранее не назначаемых мной препаратов. До сих пор мое сознание будоражит мысль, как бы могла закончиться история Романа, если бы мне не понадобился клей, и я случайно не оказалась в «приемнике». Ведь в момент поступления из-за нарастающего отека гортани он почти уже не мог дышать. Успела бы медсестра меня позвать по телефону? Успела бы я дойти до приемного отделения и сделать необходимые назначения? Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения.

Зоя Кайсинова, врач-невролог. Фото Юлии Пановой.