Всегда хотела сыграть старуху

Актриса Екатерина Григорьева о существовании между жизнью и смертью и любви к подлецам

Работы Екатерины Григорьевой на нижневартовской сцене (сначала в «Барабашке», а потом в ТЮЗе) очевидно просят профессионального разбора критиков. Надеюсь, время это обязательно придет. Она может влюбить в себя, играя «великолепную» Солоху в «Ночи перед Рождеством», дурашливую Аленку в «Денискиных рассказах» и Снеговика в новогодней интермедии. Пробует себя в кино. Здесь самая запоминающаяся – Жанна д`Арк в коротком метре «Когда я была меленькая, я любила смотреть на костер» Алексея Житковского.

В этом сезоне в послужном списке актрисы уже две значимые роли: Вера в спектакле «Печорин. Дневник» (по роману Лермонтова «Герой нашего времени») и старуха Анна в «Последнем сроке» Валентина Распутина.

Работа в дебютном спектакле режиссера Георгия Калинина даже не значимая – знаковая, поворотная. История старой женщины, которая прощается с земной жизнью, сыграна точно, щемяще, надрывно и одновременно умиротворенно. После «Последнего срока» мы с Екатериной и поговорили, выбравшись в прохладный нижневартовский сентябрь из уютного, но слишком жаркого зала, где сейчас временно квартирует ТЮЗ.

- Каково это, час десять между жизнью и смертью?

- Интересно. Ты не думаешь, что находишься между жизнью и смертью. Ты же выполняешь задачу. Так, сейчас попытаюсь сформулировать. Сразу такой вопрос. Я же в это играю, все-таки, поэтому всерьез ничего не воспринимается. Это театр. Хорошо между жизнью и смертью, интересно. Интересно пощупать, что происходит, каким становится человек. В этом спектакле перед смертью все уходит, уходит старость, человек как бы обнуляется. Остается молодая душа, которая готовится к переходу в иной мир. Есть разграничение двух миров: бытового и мира старухи перед смертью.

- Тяжелый для тебя спектакль?
- Тяжелый. Причем каждый раз по-разному. Тема очень близкая. Она трогает разными гранями. Старость для меня не физическая старость, а какая-то немощность, слабость человека в жизни. Как молодой актрисе сыграть старуху? Почувствовать, где ты слабая вдруг становишься. А в другой раз семейные темы всплывают и больше трогают. Каждый раз получается по-разному.

- Как ты отнеслась к предложению режиссера сыграть эту роль?
- Подумала: «Кто, если не я». Всегда мечтала сыграть старуху. Думала даже, скорее бы постареть. Наверное, я буду комической старухой. Это будет мое амплуа. Но тут получилась не комическая, а трагическая старуха. Было очень интересно и очень страшно. Каждый раз посещает мысль: один неверный шаг в сторону, в наигрыш или в комизм – и все покатится. Молодой актрисе легко уйти в подражание, заиграться. Как поймать эту грань и сохранить образ? Для меня каждый раз это борьба.

- Что было самое сложное в репетиционном процессе?
- Отказаться от текста. Изначально инсценировка была гораздо длиннее. Повесть потрясающая, я ее горячо люблю. Каждая фраза там родная. Так хочется их произносить. От современного языка очень сильно устаешь. Он не певучий. А у Распутина мелодия речи, она приятная. Но текст пришлось резать. Поиск был сложен. Не сразу родилось решение играть спиной, когда я старуха, и лицом, когда ее молодая душа, готовая предстать перед Богом. Сначала все должно было быть лицом, как положено, но потом придумали этот ход, чтобы меня обезопасить, потому что очень тонкая грань.

- Если говорить о содержательной части повести Распутина, почему так получается? Почему старики остаются одни, почему они не нужны своим детям? Это же история не единичная.

Мне кажется, это из-за эгоизма. Человек же привык больше думать о себе. А положить свою жизнь за чужую… Если ты забираешь больных родителей, твоя жизнь уже ограничена. Это тяжело. Ты привык, что у тебя столько свободного времени, а тут раз – и оно ограничено. У нас и в воспитании пропал этот момент. Мы сейчас сами по себе. Семейственность разрушается: разводы – это нормально, когда человек один или в браке у него нет детей – это тоже нормально. Не хочется говорить про моральную ответственность. Вернее, не хочется говорить такими словами, но, так или иначе, это правильно. Не готовы мы брать на себя излишний груз.

- А как должно быть?
- Я не знаю. Я вообще не люблю слово «должно». Все идет так, как задумано богом. Моя мама была на спектакле. А ей 67 лет, она ходит с палочками. Но она после этого спектакля поехала в деревню к своей матери, которой 90 и за который тоже некому присматривать. Видимо, трогает это людей, заставляет задуматься.

- Дочка твоя видела спектакль?
- Нет. Она про него знает, знает, что я играю старуху. Но она пока не ходит. В 10 лет у нее много своих дел: и концерты, и спектакли. Она не успевает. Когда откроют театр после ремонта, наверное, будет ходить.

- А ты сама актрисой мечтала стать с детства?
- Я из тех, кто со школьных лет участвует в конкурсах чтецов и прочих подобных мероприятиях. Недавно вспоминала, как в первом классе мы учили «У Лукоморья дуб зеленый». Нам учительница показывала, как это читать надо. Начинала прям расписывать, кривляться. Я до сих пор помню свое внутреннее негодование - ну зачем так читать стихи!!! На следующий день весь класс повторял ее интонации. Я этого делать не стала. После этого учительница взяла меня за руку и повела по другим классам гастролировать. Видимо, тогда запало это зерно. И было понимание, что я хочу это делать душой, а не кривляться.

Но я думала, что в актрисы меня не возьмут. Не была уверена в себе, и родители не отпускали учиться в другой город, поэтому я сначала получила юридическое образование. Потом уже поступила в Екатеринбургский театральный институт на режиссерский факультет (заочное отделение) и параллельно устроилась работать в театр кукол «Барабашка» (так до 2019 года назывался нижневартовский ТЮЗ – прим. автора). Так все параллельно случилось.

- Давай поговорим о твоей работе в спектакле «Печорин. Дневник». Вера – почти русский классический репертуар, с поправкой, что «Герой нашего времени» это изначально не драма. Насколько важна для тебя эта работа?

- Роль была очень интересна. Я загорелась. Когда Олег Лабозин отбирал актеров, я ему на собеседовании сказала: «Я знаю, как любить подлецов, поэтому должна сыграть эту роль». Потом я узнала, что роль Веры уже была мне отдана по распределению. Это один из самых любимых моих романов со школы. Он был у меня растерзан на монологи и цитаты. В институте я отрывки оттуда читала. Мне нравилась линия Печорина и Веры. Она была мне немного непонятна по молодости лет. Я и сейчас не могу разложить ее по полочкам, остается загадка. Меня манила их любовь и ее невозможность. Весь трагизм и драматизм мою молодую душу пленили. И это ощущение осталось. Я была очень рада, что получила эту роль. Немножечко огорчилась, что формат спектакля оказался не таким, какого хотелось бы.

- Упрощенный. Больше для школьников, поэтому полностью не удалось раскрыть персонаж, каким он мне виделся.

- В связи с тем, что Олег Лабозин значительно сократил текст, Вера получилась не очень приятным персонажем априори. Как ты к этому отнеслась?
- Вера достаточно расчетливая, да. Но будь она не расчетливая, она сразу осталась бы куртизанкой при нем. Она думает о ребенке, о месте в обществе. Она не хочет его терять.

- Ты серьезно как-то написала, что сыграла бы Печорина.
- Да. Это же ранний экзистенциализм, зачатки. Я люблю рефлексирующих, копающихся в себе людей, неуютных, неуемных. У меня даже была проба. Во время репетиций не получалась сцена объяснения Печорина и княжны Мери. И тогда режиссер предложил, чтобы другие актеры пробовали ее сыграть, потому что со стороны всегда виднее. И вот в какой-то момент Олег Лабозин попросил меня сыграть за Печорина. Это было интересно. Мне очень понравилось.

- Можно ждать моноспектакля?
- Кто ж за это возьмется. Если бы был режиссер, который сказал: «Катя, давай», я бы согласилась.

- Что у тебя сейчас в работе?
- У нас третья премьера за сентябрь. Не сразу все вспомнишь. Очень насыщенный месяц. Сейчас Георгий Калинин готовит новый проект «Все дело в папе». Я так понимаю, это будет вербатим, основанный на наших историях об отцах. Он пригласил драматурга Гулю Насырову. Мы с ней уже беседовали. На основе наших историй она пишет пьесу. Будем ее воплощать. Идея интересная, мне кажется. Повод лишний раз пообщаться с родителями, покопаться в их детстве, прошлом, мечтах. Весной мы приступаем к съемке фильма. Это параллельный с театром проект.

- Алексей Житковский будет снимать?
- Нет. Алексей сейчас монтирует предыдущий наш фильм. Это Маргарита Граваль. Сейчас она в Питере живет, а раньше была в Нижневартовске. Мы недавно встречались, обсуждали пьесу. Хочет попробовать снять фильм. Всех секретов раскрывать не буду, потому что знаю пока только свои сцены. Пьеса еще пишется.

Ранее мы рассказывали о местном авторе, написавшем сагу о своей семье.